01.02 Круг руин
Вверх по холму вела тропа, протоптанная скорее животными, чем людьми. Моран поправил заплечный мешок, посмотрел на солнце — до конца дня оставалось еще достаточно времени, если предположить, что работа действительно такая простая, как ему сказали. Этот Иво, деревенский, который решил его нанять, убеждал его в этом очень старательно.
«Олари, наш староста, считает, что нужно дождаться какого-то умника из какой-то там гильдии, — ворчал он. — Но ты, как я посмотрю, выглядишь как человек, который знает, что делает, и ты делаешь это в два раза дешевле, так что ты сэкономишь нам всем деньги, если просто разберешься с этими беспокойными духами».
Поднимаясь по склону, он увидел, как над холмом открываются руины — остатки каменных стен, выстроившихся концентрическими кругами вокруг центральной площадки. Издали они выглядели мирно и даже живописно. Теперь, подойдя ближе, Моран начинал понимать, почему местные предпочитали их избегать. Даже по остаткам постройки в расположении стен угадывалась четкая геометрия, чем-то неприятная для глаза — круги словно притягивали взгляд к центру, и ему пришлось заставить себя отвести взгляд.
Он остановился там, где раньше проходило внешнее кольцо, от которого осталось немного, и осмотрелся, впитывая ощущение от этого места. Воздух здесь казался неправильным — не просто пропитанным магией, как бывает в местах с долгой историей, вроде этого, но нестабильным, будто перед грозой, будто реальность здесь когда-то истончилась и так и не вернулась до конца к стабильному состоянию. Иво объяснил, что некие беспокойные духи собираются здесь уже несколько месяцев, и с каждой неделей становятся все беспокойнее. И если сначала всё «странное» держалось в пределах руин и никого не трогало, то теперь стало высовываться за их пределы, пугать проходящих по дороге, из-за чего торговцы предпочитали держаться подальше. «Просто нужно, чтобы кто-то отправил их дальше, в следующую жизнь, или куда там им положено, тебе виднее».
Моран присел рядом с одним из лежащих на земле камней, коснулся его поверхности. Камень был теплым — слишком теплым, чтобы объяснить это тем, что он просто нагрелся на солнце. Как будто он излучал собственное тепло, а не только отдавал накопленное.
Моран встал, отряхнул руки и прошел глубже, осторожно выбирая путь между остатками изогнутых стен. Энергия, которой здесь был пропитан воздух, была не слишком похожа на присутствие беспокойных духов. Они обычно ощущались как холод, поглощая тепло из окружающего пространства, чтобы подпитать собственное существование. А в этом месте таилось что-то живое, незавершенное, что-то, что не пыталось удержаться в том мире, а напротив, искало возможности воплотиться.
С каждым шагом, приближавшим его к центру, это ощущение усиливалось. К тому моменту, когда он дошел до центральной площадки, вымощенной черным камнем с резными символами, которые будто слегка колебались, когда он пытался посмотреть на них прямо, ему отчетливо захотелось убраться отсюда. Он не знал, что конкретно здесь произошло, но то, что он видел, ясно давало понять: те, кто строили это место, пытались привести в реальность что-то, что ей не принадлежало.
У края площадки на камне виднелись следы гари и царапины — темные полосы, кажется, недавние. Он наклонился, держа руку над одной из них, и почувствовал не только тепло, но и отголосок присутствия какого-то существа — определенно не просто призрака. Чего-то, что подкрадывалось к границе с другой стороны, выискивая, как бы сюда пробраться.
«Существо с изнанки, — подумал он, пытаясь собрать увиденное в цельную картину. — Что-то, что не принадлежит этой реальности, пытается закрепиться здесь». Про такое он слышал — тварей, обитавших в пространстве между мирами, могло тянуть к местам, где ткань мира уже истончилась по какой-то причине. И, в отличие от неупокоенных духов, чтобы избавиться от такого существа, правильных слов недостаточно.
Тот факт, что Иво определенно преуменьшил проблему, его скорее раздражал, чем тревожил. С такими созданиями ему тоже доводилось иметь дело (пару раз), но все-таки он бы предпочел с самого начала знать, с чем имеет дело. Потому что теперь цена начинала выглядеть недостаточной.
Он услышал, как кто-то еще поднимается на холм у него за спиной, и обернулся, ожидая увидеть Иво или еще кого-то из деревенских, решившего полюбопытствовать, как у него дела.
Вместо этого он увидел молодого человека, который внешним видом и одеждой не сильно отличался от его самого. Неприметная одежда, мешок на плече. Незнакомец поправил лямку, и Моран увидел, как играет на солнце неожиданно яркий, почти блестящий расшитый бисером браслет у него на запястье.
Незнакомец заметил Морана и остановился. На его лице отразилось удивление. Потом он окинул взглядом руины, и Моран заметил, как он смотрит на них — не как любопытствующий прохожий, а как человек, который точно знает, что ищет. Кем бы он ни был, он тоже определенно понимал, с чем они имеют дело.
Похоже, эта мысль пришла в голову одновременно им обоим, потому что удивление в лице незнакомца сменилось раздражением.
«Ладно, — подумал Моран, глядя на незнакомца. — Это будет еще интереснее».
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, и, похоже, думали примерно об одном и том же. Моран ощущал растущее раздражение — еще одна сложность, еще одна неожиданность в работе, которая и так оказалась не тем, чем он ожидал. Теперь придется иметь дело не только с существом с изнанки, но и с каким-то типом из какой-то гильдии, который, вероятно, и в портал не пройдет без инструкции.
Незнакомец вздохнул, поправил сумку на плече и подошел ближе, осторожно ступая среди обломков.
— Дай угадаю. Иво?
— Разговорчивый и переживал, что беспокойные духи распугали торговцев? Он, видимо. А ты, получается, какой-то маг из какой-то гильдии, которого собирался нанять Олари.
— Косс. — Больше он ничего добавлять не стал. — И, конечно, они не удосужились согласовать друг с другом свои планы.
— Иво упоминал, что ты в итоге появишься. Но предположил, что я справлюсь дешевле и быстрее. А не дорого и медленно.
— Дорого, возможно. Медленно… — Косс присел, присматриваясь к черным камням, которыми была вымощена центральная площадка. — Это зависит от того, что ты ценишь больше, скорость или надежность.
Сдерживать раздражение сложно было обоим. Но Моран почувствовал, что рядом с этим ощущением появляется что-то еще — любопытство. Он наблюдал за тем, как Косс разглядывает символы на платформе — методично, внимательно, иногда что-то зарисовывая в небольшой блокнот, который вытащил из сумки. Чему бы его ни учили, он, по крайней мере, понимал, с чем имеет дело, и, в отличие от Морана, полагался не на ощущения, а на свою способность прочитать это место и понять его.
— Так что, — произнес Моран, помолчав пару минут. — И что Олари рассказал тебе об этой работе?
— Беспокойные духи забираются всё дальше. Становятся агрессивными, — ответил Косс, не поднимая глаз от символов на платформе. — Убедил меня, что нужно просто очистить это место.
— Иво сказал примерно то же. И ни один из них не упомянул, что это, — Моран широким жестом показал на руины, — что угодно, но не прибежище заблудших душ.
Косс выпрямился, еще раз окинул взглядом площадку.
— Ты, значит, тоже заметил.
— Было бы сложно не увидеть, — Моран подошел к внешнему кольцу камней, провел рукой над ними. — Они не просто древние. С ними что-то не так.
Камни у них под ногами будто пытались сложиться в орнамент, который можно будет заметить, если только знать, как смотреть. Но найти нужный угол зрения никак не удавалось, и от этого чувство беспокойства становилось только сильнее. Присмотревшись, на камнях можно было разглядеть не только резные символы, но и следы цветных линий, теперь лишь разрозненных обрывков.
Косс подошел к одному из камней, которые остались стоять вертикально — высокому столбу из темного гранита. Вокруг центральной платформы таких было четыре.
— Точки концентрации, — задумчиво проговорил он. — Или что-то направить, или что-то удержать…
— Или и то, и другое. — Моран посмотрел на один из столбов, который не устоял, и лежал на земле, разломанный на несколько частей. — Чем бы они здесь ни занимались, им нужно было собрать немало энергии, а потом как-то ее контролировать.
— И с последней частью у них возникли проблемы, — произнес Косс. Он подошел к краю центральной платформы, к границе между площадкой из черного камня и остальной частью постройки. — Ты же это тоже заметил? Как реальность…
— Истончается, — договорил Моран, а потом добавил: — Словно кто-то пытался пробиться с другой стороны, но в итоге так и не смог.
Они посмотрели друг на друга, стоя по разные стороны площадки, и на короткое время они сосредоточились не на неприятной ситуации, в которой оказались, а на загадке, которая оказалась перед ними.
Морану стало действительно интересно, и тогда он понял: дело не только в головоломке, в странной геометрии руин, но и в этом странном маге, который читал руины как текст, выискивая знаки там, где Моран привык видеть поток.
— Так значит, — нарушил молчание Косс, — это не беспокойные духи.
— Определённо не они. — Моран подошёл к одной из отметин на камне, которую заметил раньше, и жестом подозвал Косса ближе. — Что-то явно пытается добыть себе пропитание.
Косс присел рядом с отметиной, подержал над ней руку, так же, как до этого делал Моран, и в его лице к сосредоточенности добавилась тревога.
— Существо с изнанки. Привлеченное теми повреждениями, которые здесь уже были.
Ладно, по крайней мере в этом они были согласны. Моран вздохнул.
— И как мы собираемся с этим разбираться, не путаясь друг у друга под ногами?
Это был совершенно практический вопрос, и его нужно было прояснить, прежде чем браться за дело. Но Косс всё равно насторожился.
— Мы? То есть ты всё-таки собираешься этим заняться?
— Иво меня нанял. Работа оказалась сложнее, но сделать её всё равно нужно. — Помолчав немного, Моран всё-таки добавил: — К тому же, мне теперь любопытно.
— Любопытно, — повторил Косс, оценивающе глядя на него. — Любопытно выяснить, что здесь случилось, или сможешь ли ты с этим справиться?
— И то, и другое, — Моран посмотрел на него и подумал: «И ещё о том, что ты собой представляешь». Моран никогда всерьёз не относился к верованиям своего народа, но фразу о том, что поток приносит в жизнь странника тех людей, которые ему нужны, он слышал слишком часто, чтобы даже через несколько лет после того, как он оставил свою ветвь, она не всплывала в памяти совершенно непрошеной. Не то чтобы он верил в судьбу, случайность, или что-то подобное. Из миров и легенд он запоминал только то, что было применимо на практике. Но всё-таки ему стало любопытно. По крайней мере, интересно посмотреть, что останется от этих его книжных знаний, когда дойдет до дела.
Просто любопытство.
— Я тоже от работы не отказываюсь, — спокойно ответил Косс. — И да, мне тоже интересно. Ладно, я попробую разобраться, что за знаки они здесь использовали, и почему они теперь притягивают это создание.
Допустим.
— А я прослежу за тем, что происходит здесь сейчас. Потоки энергии, места, где реальность вот-вот прорвётся. Тогда станет яснее, что со всем этим делать.
Оба принялись за работу, разойдясь по разным сторонам руин. Несколько уязвимых мест Моран заметил сразу же, но нужно было понять их точные границы, определить, какие из них могут стать источником опасности. По другую сторону площадки Косс снова что-то зарисовывал, отсчитывая шаги и что-то бормоча себе под нос. С одной стороны, Моран по-прежнему считал, что он, как и многие маги, которые учились в библиотеках, а не в дороге, усложняет то, что можно было сделать проще. С другой стороны, он сам уже начинал видеть, что слабые места, уязвимые скопления энергии, расположены не случайным образом, так что ещё одна пара глаз тут не помешает. Ему подумалось, что поток привел Косса сюда вне зависимости от того, верит он в поток или нет, — и, конечно, он тут же отогнал эту мысль. Если в происходящем и есть какой-то смысл, скоро они узнают, какой именно.
Солнце начало клониться к закату, и теперь площадку пересекали длинные тени от уцелевших колонн.
Косс перешёл от внешних кругов к центральной площадке, продолжая методично делать записи. Он присел, аккуратно копируя один из символов. Моран несколько секунд наблюдал за ним, а потом вернулся к своей задаче: ритуал, который проводили здесь когда-то, оставил в ткани реальности раны, которые так и не зажили. Потом к ним добавились ещё несколько новых, видимо, от попыток того, что осталось по ту сторону, пробраться сюда. Уязвимости, возникшие из-за воздействия с той стороны, а не этой, искажали энергию так, что ему становилось неуютно.
— Три главных уязвимых места, — сообщил он, ещё раз окидывая взглядом камни. — Внешний круг, рядом с восточной колонной. Центральная платформа, слева. И ещё одно у остатков северной колонны.
— Понял, — ответил Косс, не поднимая головы от записей. — Судя по знакам, здесь должна быть симметрия. Проверь и с запада тоже.
Моран сдержал желание огрызнуться и прошёл на противоположную сторону круга. Косс оказался прав — здесь обнаружилось ещё одно слабое место, менее заметное, но вполне отчетливо узнаваемое, если знать, что искать.
— Верно. Четыре точки, на всех направлениях.
— Тогда всё сходится. — Косс перешёл к одной из уцелевших колонн. — Как я вижу, здесь есть связи между ключевыми точками и направляющими для энергии, которые были высечены в камне. Если мы сможем активировать их…
Он замолчал, обдумывая увиденное. Моран сосредоточился, пытаясь уловить слабые потоки энергии, которые и сейчас текли между точками разрыва. Ему показалось, что он ощущает в них пульсацию, похожую на дыхание, но слишком тихое, чтобы сказать наверняка.
— Оно выжидает, — заключил Моран, — поглощает достаточно энергии, чтобы поддержать своё существование, но так и не проявляется до конца.
— Либо разумное, либо что-то его сдерживает, и я даже не знаю, что хуже. Потому что во втором случае это «что-то» явно перестает действовать.
— Я бы сказал, что оно хочет существовать, — добавил Моран, обходя восточную колонну. — Не знаю, нужно ли для этого быть разумным.
Он почувствовал, как эти слова дали форму тому, что он ощущал всё это время, в том, как переплетались потоки энергии, в странном дыхании этого места. Для существа, которое находится по другую сторону реальности, стремиться сюда было бы вполне естественной формой голода. Здешняя тварь нашла место, где реальность была уже истончена чьей-то давней попыткой заставить существовать что-то несуществующее — и, хотя та попытка была неудачной, она не осталась без последствий. В каком-то смысле этому существу можно было даже посочувствовать.
— Почти живое, — задумчиво произнёс он. — Не реальное, но отчаянно пытающееся стать частью реальности. Подобно эху, которое хочет стать настоящим голосом.
Моран услышал, как у него за спиной Косс вдруг насторожённо замер.
Он повернулся, собираясь спросить, в чём дело, что такого он увидел среди этих знаков, что заставило его замолчать. Косс смотрел на страницу, куда он только что закончил копировать знаки — с присущей ему методичностью дополнив и заполнив пробелы в местах, где знаки пострадали от времени. Моран подумал, что получилось даже красиво, с той же неуютной красотой, которую он почувствовал, ещё когда поднимался на холм.
— Нет, — протяжно выдохнул Косс, не отводя взгляда от схемы.
Воздух над центральной площадкой замерцал. Что-то расходилось от западного прорыва — того, на который указал ему Косс. От этой точки будто шла глухая, низкая вибрация; постепенно на неё начинали откликаться и остальные три.
— Оно вот-вот проявится, — озвучил очевидное Косс, и теперь в его голосе слышался неподдельный испуг. — Но почему…
Моран догадывался, но объяснять не было времени. Его слова — почти-жизнь, эхо, которое хочет стать голосом — его задумчивое сочувствие, схема, которую так тщательно скопировал Косс, заполнив пробелы, обходя по кругу ключевые точки — всего этого оказалось как раз достаточно, чтобы и без того тонкий уже барьер рухнул.
Косс отступил к краю центральной площадки. Воздух в середине замерцал, пространство искажалось, словно стягиваясь внутрь. Нечто обретало форму — ещё не чёткие очертания, но уже присутствие.
Изменчивое переплетение теней.
Тоска существа, которое бесконечно долго кружило у барьера, ища путь на волю, терпеливо выжидая.
Голод.
Косс повернулся к твари, и Моран увидел, как разноцветный браслет на его запястье засиял ещё ярче, и как в его ладонях собирается свет.
Косс оглянулся на него.
— Было бы неплохо не дать этой твари воплотиться до конца, — произнёс он, — и я буду благодарен, если ты тоже примешь в этом участие.
«Ладно, — подумал Моран, — о минусах чрезмерной точности мы поговорим позже».