01.05 Холод
Очередная волна догнала их, когда они уже почти спустились к остаткам корабля. До заката оставалось ещё несколько часов, и теперь воздействие войда стало настолько сильным, что его ощущал и Моран, пусть даже оно не задевало его напрямую: нарастающее давление, воздух, который становится таким тяжёлым, что трудно дышать, что-то странное на краю поля зрения. И ещё холод. И дело было не только в том, что у обоих одежда промокла от дождя, теперь он постоянно ощущал холод, которым веяло от Косса. Отсутствие. Пустота.
Он снова почувствовал, как сгущается воздух, и успел замедлить шаг, приготовиться, насколько это было возможно. Косс напрягся, пытаясь удержаться на ногах, не смог. Моран осторожно опустил его на землю, придерживая, пережидая. Считая удары сердца, чтобы хоть чем-то занять мысли. Тридцать. Сорок. Пятьдесят.
Косс шумно выдохнул, попытался выпрямиться, безуспешно.
— Подожди немного, — произнёс он едва слышно. — Передохну...
Моран снова попытался посчитать. Сколько времени осталось до заката, сколько длится каждая волна, сколько времени проходит между ними, сколько времени у них остаётся. Результат его по-прежнему не устраивал.
Косс осторожно пошевелился. Сейчас он дышал ровнее, но Моран всё равно ощущал, как он теряет силы.
— Ладно. Попробуем двинуться дальше. Немного осталось.
Моран помог ему подняться, ощущая, что теперь Косс едва держится на ногах, обхватив его рукой за плечи. Ощущение холода становилось невыносимым, и Моран почувствовал, как начинают ныть руки, будто он сунул их в снег. И ещё будто этот холод пытается пробраться и внутрь него тоже.
Последние несколько шагов, и вот они пробрались внутрь накренившегося корабля, протиснувшись через пролом в борту.
Моран осторожно помог Коссу сесть, прислонившись к выгнутому борту. Его глаза были закрыты; от холода-пустоты немели руки.
— Я разведу огонь, — произнёс он, не зная, слышит ли его Косс сейчас. — Согреешься немного.
Никакой реакции. Косс всё глубже погружался в эту холодную пустоту, которую оставлял за собой войд.
Моран выпрямился — высота кораблика это позволяла — и осмотрелся в поисках чего-то, что могло бы гореть.
Он дал обещание. Но теперь, когда он всё сильнее ощущал, что времени может не хватить, его мысли кружили вокруг этих слов. В поисках лазеек. В поисках возможностей. В поисках любого способа не дать Коссу умереть.
Большая часть корпуса корабля уцелела, так что внутри было достаточно сухо, и Морану удалось найти достаточно материала для костра. Обломки досок, какие-то ветки, щепки, на какое-то время хватит. Он аккуратно сложил их, сосредоточившись на этой простой задаче, которая позволяла хотя бы несколько минут не думать обо всём остальном. Потом собрал в ладони энергию, создавая искру — простой трюк, которому он научился ещё в детстве. Какой бы ни была твоя стихия, ты должен уметь развести огонь.
Ладонь осталась пустой.
Моран потёр ладони, пытаясь согреть их, попробовал ещё раз. Ни искры, ни даже лёгкого тепла, которое предшествовало её появлению. В ладони осталась холодная пустота. Он понял: войд отнял что-то и у него тоже. Он не замечал этого — все мысли были заняты тем, что происходит с Коссом, и он считал, что войд обходит его стороной, заставляя себя не замечать боль и даже не задумываясь об этом. Те нити света, которые были в его магии, теперь оборвались, и наверняка он обнаружит ещё немало подобных мелких потерь.
С этим он разберётся позже.
Моран отыскал в мешке огниво и кремень, которые носил с собой на всякий случай. Высек искру. Со второй попытки пламя занялось, и костерок неохотно разгорелся. Он осторожно подкладывал доски покрупнее, пока пламя не стало достаточно надёжным. Пламя бросало неровные отсветы на выцветшие доски, снаружи по ним всё сильнее барабанил дождь. По крайней мере, стало немного теплее. По крайней мере, ему.
Моран оглянулся на Косса, который по-прежнему лежал неподвижно. Подложил в огонь ещё одну ветку, потом осторожно присел рядом, вслушиваясь в его дыхание. Постепенно воздух прогревался, тепло от костра вытесняло холодную сырость. Дождь снаружи становился сильнее. Моран смотрел на пламя, слушая дыхание Косса, и старался не думать — ни о том, сколько осталось до заката, ни об обещании, ни о том, как сгущается воздух перед очередной волной войда — ни о чём, кроме следующей минуты, а потом следующей за ней.
Через какое-то время — Моран перестал понимать, сколько точно прошло, снаружи было ещё вполне светло — Косс пошевелился и слабо застонал.
— Холодно…
Моран посмотрел на него. Его веки задрожали, но глаз он так и не открыл.
— Я знаю. Я развёл огонь. Ты слышишь?
Молчание. Косс снова провалился в беспамятство, в пустоту.
Оставалось только ждать. Смотреть, как снаружи постепенно темнеет. Ждать.
Несколько раз — после того, как проходила очередная волна войда, Косс ненадолго приходил в себя. Обрывок фразы, попытка пошевелиться, и снова беспамятство. Потом что-то изменилось.
Косс открыл глаза.
Не в полубеспамятстве, как до этого — действительно очнулся, окинул взглядом остов корабля, под которым они укрывались, словно видел его впервые.
— Мама? — его голос звучал тихо, растерянно. — Мама, где…
У Морана перехватило дыхание.
— Косс. Это я. Моран.
Но Косс его будто не слышал.
— Мне показалось, я слышал, как ты звала. Я хотел вернуться, я пробовал, но портал… — Его дыхание стало быстрым, испуганным. — Где все? Мне показалось, что дом… был пожар?
— Косс. — Моран пододвинулся ближе, положил руку ему на плечо. — Ты сейчас не там. Ты здесь, со мной. Мы укрылись от дождя под заброшенным кораблём, помнишь?
Косс повернул голову, несколько секунд смотрел словно сквозь него. Потом вздрогнул, словно просыпаясь.
— Моран… — всё так же растерянно.
— Я здесь.
Косс молча смотрел на него, и Моран видел по его лицу, как он заново осознаёт происходящее. Растерянность сменялась пониманием.
— Я… мне показалось, что я дома, — голос его звучал тихо, но спокойно. — У себя дома, со всеми.
— Я понял.
— Всё казалось таким настоящим. — Косс замолчал на несколько секунд, а когда заговорил снова, его голос звучал ровно и спокойно. — Может, это и к лучшему. Может, так и надо. Со мной случится то же, что и с ними. Это просто… справедливо, наверное?
— Косс…
— Их забрал войд. Теперь и меня. — В его голосе не было страха, только принятие. — Так что я вернусь к ним хоть в каком-то смысле. Пусть… — он помолчал, подбирая слова — пусть наши истории закончатся одинаково.
Моран не знал, что сказать.
— Это не…
— Это справедливо, — повторил Косс ещё раз, тише. Его глаза закрывались снова. — Я должен был остаться там тогда. Должен был… остаться с ними. Войд просто… исправляет ошибку.
Он замолчал, снова погружаясь в беспамятство, его дыхание становилось медленнее, и Моран подумал, что в этот раз он уже не проснётся. И в тот момент, когда он это осознал, решение, которое он принял ещё несколько часов назад, стало для него самого отчётливо ясным.
Нет.
Он дал обещание. Косс заставил его дать это обещание, прося только об одном — не делать именно того, что он сейчас собирался сделать. Косс объяснил всё предельно ясно, и Моран не стал с ним спорить. Но и соглашаться он не собирался.
Потому что Косс, конечно, может на него злиться, когда очнётся. Может ненавидеть его, может никогда не простить, может потом всю жизнь — а она у него будет, эта жизнь, в том-то и дело — сожалеть о том, что Моран нарушил обещание. Это он переживёт.
В отличие от того, что происходило сейчас. Просто ждать заката, смотреть, как Косс исчезает в небытие, убеждённый, что так и надо, что он должен присоединиться к своей погибшей семье ради какой-то общей справедливости. Которая для мёртвых не значит совершенно ничего.
Нет.
Моран действовал, не давая себе времени сомневаться. Он опустился на колени рядом с Коссом, положил правую руку ему на грудь — ощущая под ладонью биение сердца, другой коснулся лба.
Он никогда не делал подобного раньше. Никогда не видел подобной магии. Но ему не раз доводилось заряжать магические кристаллы, наполнять своей энергией предметы, которые должны были её хранить. Вряд ли передача энергии другому человеку сильно отличается. Так ведь? Ты просто наполняешь сосуд.
Он понятия не имел, что произойдёт, сработает ли это, или убьёт их обоих, или не произойдёт вообще ничего. Он бы отдал свой свет, если бы у него был свет. Но войд сжёг всё.
Моран закрыл глаза и потянулся к своей энергии — тени — которой, казалось, стало даже больше. Он чувствовал её, спокойную тьму, которая занимала места, где раньше был свет.
Он сосредоточился на этом потоке, чувствуя, как он заполняет его, концентрируется в его руках. Он отдаст столько, сколько необходимо — сколько бы это ни оказалось. Он ощутил, как энергия течёт по его рукам, и ещё ощутил барьер, который её не пускал. Естественная защита, которая есть у каждого, не только у магов. Отдельность.
Он всё равно попытался пробиться. Он чувствовал, как его тень и свет Косса — свет, который ещё оставался, несмотря ни на что — сталкиваются, как его энергия пытается создать преграду. Но её было для этого недостаточно, и ему показалось, что он понял, как соединить две энергии, которые не должны быть соединены.
Косс глухо застонал.
Энергия Морана коснулась его сущности — того огня, который уже едва горел — и в это мгновение Моран ощутил всё. Боль, которую Косс терпел весь день, нарастающую усталость, обречённость, холодную пустоту. Пустоту на месте всего, что выжег войд. И ту часть его души, которая ещё цеплялась за жизнь, даже когда он сдался.
Моран увидел, как тень окружает этот слабый свет, не гасит его, а оплетает, защищает, прикрывает от пустоты. Увидел, как его энергия, энергия тени, переплетается со светом, находит себе места, распространяясь по телу Косса.
Как две энергии, переплетаясь, становятся единым целым.
Тело Косса напряглось под его руками, он резко вдохнул, и Моран словно ощутил этот вдох в собственных лёгких. Ощутил его пульс не только под своей ладонью, но и в своих мыслях. Как граница между ними истончается, расплывается, почти исчезает.
«Что я сделал?»
Остановиться он всё равно уже не мог. Поток энергии струился от него — к Коссу, и он видел, как стихии смешиваются. Соединяются. Превращаются в переплетение, которого не должно было существовать. Но которое существовало теперь, потому что он принял это решение.
По краям поля зрения подступала темнота. Цена оказалась выше, чем он ожидал — не только энергия, но и что-то ещё, что-то более существенное. Он отдавал часть себя, что-то, чего не восполнить. Не важно.
Хотя бы ещё немного. Просто, чтобы хватило. Чтобы Косс дожил до заката, чтобы очнулся, когда кончится войд.
Он отдавал столько, сколько мог. Пока не ощутил, как пальцы немеют от холода, как поле зрения затягивает серой пеленой, как мир наклоняется набок. Он почувствовал, как упал, растянулся на песке, но это всё было где-то далеко. Не важно.
Косс дышал. Моран не просто слышал это, а чувствовал — так же, как собственное дыхание, одновременно, рядом. Последнее, что он услышал, прежде чем тьма поглотила его — как дождь гулко стучит по доскам у них над головой, и как бьётся сердце Косса — рядом с его собственным.